Созерцая божественное

До сих пор мы обсуждали в основном практическую пользу зрительного контакта — в деловых отношениях, в торговле, во время свидания, с целью углубления романтических отношений. Я хочу еще раз напомнить известный афоризм «Глаза — зеркало души»: крылатые слова, потому и крылаты, что, обобщая частное до сущностного, уместны везде и всегда.

Они годятся и торгующим, и флиртующим. Но больше всего — тем, кто заботится о душе, о духе.

Когда ребенок расшалился и вы ему говорите: «А ну-ка, посмотри на меня!

Я с тобой говорю!», вы вряд ли добиваетесь того, чтобы он принялся внимательно разглядывать ваши туфли.

Скорее, вы подразумеваете: «Смотри мне в глаза!

» Глаза, в нашем понимании, и есть «я». Глаза — выражение того, что мы есть, нашей сути. И значит — нашей души.

Духовная сторона общения взглядами мне открылась со всей очевидностью в результате нечаянной встречи. Совершенно случайно мне в руки попалась книжечка Уилла Джонсона под названием: «Духовные практики Руми: радикальная техника созерцания божественного».

Средневековый персидский поэт Джалаладдин Руми сегодня, можно сказать, один из самых читаемых на Западе поэтов.

Он изучал суфизм в родном городе Конья (ныне находится в Турции) и точные науки, был учителем в знаменитом медресе, основанном его отцом. Руми почитали, уважали и любили, но при этом ни одно из его занятий не обещало ему бессмертия.

И вот, в 1244 году происходит самое важное событие в • жизни Руми: встреча с Шамсом Тебрези, странствующим суфийским мистиком.

Шамс был возмутителем общественного спокойствия. Подобно жившему за тысячу пятьсот лет до него древнегреческому философу-цинику Диогену, своими шокирующими обывателя высказываниями, вызывающим асоциальным поведением, он подвигал современников на борьбу с собственным эго. Ничего удивительного, что Шамса не везде одинаково любили и ему, постоянно испытывающему чье-то терпение, приходилось вечно скитаться.

Итак, один из них был воплощением респектабельности.

Другой вел образ жизни городского сумасшедшего. Но между ними, двумя искателями истины, проскочила искра приязни.

Эти двое заключили себя в келье, где провели 90 дней в обществе друг друга. Руми вышел оттуда другим человеком.

Если раньше он преподавал мистицизм, то теперь он сам стал воплощением непостижимости божественного произволения.

Он забросил мирские дела и целиком отдался приводящему в экстаз созерцанию. Именно в это время Руми начал писать стихи.

Его поэзия воспевает чувство слияния с божественным и возносит благодарность Всевышнему за встречу с Шамсом. На века переживший поэта цикл стихов «Диван Шамса Тебрези» — уникальный памятник мировой литературы.

Разумеется, ученики и коллеги Руми пытались объяснить себе это «чудо» превращения обласканного профессора в опустившегося поэта-мистика.

Ходили самые противоречивые слухи о том, что же на самом деле произошло между двумя уединившимися мужчинами, поток известного рода догадок не иссякает и сегодня.

И правда, чем эти двое занимались, оказавшись наедине? И почему так долго?

Молились?

Медитировали?

Танцевали? Или занимались любовью?

Плотно затворив двери своего убежища, Руми и Шамс погрузились взглядами друг в друга, захваченные процессом постижения великой загадки мироздания. ?