Было поколение пепси, поколение Z. А теперь растет поколение равнодушных детей, которые будут не просто слепы и глухи к страданиям других людей. Они будут к ним нетерпимы.
В Санкт-Петербурге ребенка с ограниченными возможностями выгнали из парка аттракционов. Якобы по просьбе родителей обычных детей…
В Сосновоборске Красноярского края ребенка-инвалида пришлось устраивать в детский сад через прокуратуру…
Снова Петербург. На занятия в школу не пускают первоклашку в инвалидной коляске. Обычный полноценный ребенок, просто сломана нога…
История двухлетней давности, когда девочку-первоклашку с диабетом заставили прятаться в туалете, чтобы колоть инсулин…
К каждой такой новости об ущемлении прав детей с диагнозами – шквал комментариев. Слов поддержки – не больше трети. Чаще всего от родителей таких же малышей. Которые так же прошли через эту череду обид и унижений.
Остальные высказывания в духе «не портьте нам настроение, сидите дома», «а если что-то случится, почему сотрудники парка/школы/детского сада должны отвечать…». И мое самое любимое «бухать надо было меньше, тогда б нормальный ребенок родился». С этой вершиной светлой мысли может конкурировать только «сами виноваты, если рожать в 45, только дебил и получится».
Мне 33. Не пью. Не курю. Не колюсь. Сына родила в 27. Головой его нигде не стукала. Тем не менее.
Тимофей – особый ребенок. С первого взгляда этого никто и никогда не скажет – СДВГ, синдром дефицита внимания и гиперактивности, на внешность человека не влияет. Зато влияет на поведение в обществе.
— Он что у вас, не слышит, что ли? — брезгливо-недоуменный вопрос сотрудницы аквапарка.
— Это ж надо было так избаловать! — Вот именно вашего мнения, бабушка из маршрутки, мне и не хватало. Особенно в момент детского эмоционального штопора. Из которого его не так просто вывести.
— Аутисты так себя обычно ведут. – Спасибо, дорогой попутчик в самолете, век не забуду твоей доброты. Пусть ты это сказал и не мне в глаза, а своей соседке по сиденью, но слышно было хорошо.
Я принесла в детский сад три (!) заключения от разных неврологов и одно от психиатра. Во всех трех – заверения, что мой ребенок не опасен для окружающих и имеет право (унизительней некуда, честное слово) находиться в обычном обществе. Только после этого мне перестали намекать на перевод в коррекционный садик.
Так что я имею полное право сейчас высказать свое мнение.
Да, мы, родители детей с особенностями развития и ограниченными возможностями, понимаем, что можем помешать вашим обычным детям, и стараемся не допустить этого. Да, мы берем на себя ответственность за поведение и безопасность своих чад. Да, мы готовы при необходимости находиться всегда рядом с ними (моя знакомая, у которой сын-аутенок, первое время по шесть часов сидела в раздевалке детского сада). Нет, мы не считаем, что нам все кругом все должны. Но элементарного уважения, конечно, все же хотелось бы.
О, вы мне сейчас наверняка расскажете множество примеров, когда мамы детей-инвалидов пытались вести себя как центр Вселенной. Простите, но вам встретилась классическая #яжемать. И от состояния #этожеребенка ее поведение не зависит.
Чью бы вы выбрали компанию? Бесконтрольно бесящегося, агрессивного до жестокости «нормального» дитятки, на поступки которого благосклонно взирают родители, или неагрессивного «особого» ребенка, пусть с непривычной внешностью? Я за второй вариант.
Мы говорим о том, что в детях нужно воспитывать терпимость. О какой терпимости или сострадании можно говорить, если взрослые сами не стесняются в выражениях?
«Отойди от этого урода! Вдруг набросится».
«Ходят с инвалидами, нормальным не поиграть».
Вот оно – истинное лицо нашего нынешнего общества.
Пандусы – это круто. Государственные программы по интеграции, инклюзии и прочих способах создания «безбарьерной среды» – замечательно. Кривенько, косенько, но хоть как-то двигается с мертвой точки. Но ведь основная проблема даже не в подъемниках и бордюрах. А у нас в головах.
Если что-то с этим не сделать прямо сейчас, то наш прогресс превратится в регресс. И современная Россия станет древней Спартой. Слабых и немощных – сразу в пропасть. Действительно, зачем на них тратить силы, нервы и деньги.
Но тогда у нас никогда не будет второго Зиновия Гердта, у которого после 11 операций нога, поврежденная на войне, была короче здоровой на восемь сантиметров.
Не будет второго Сталлоне, которому при рождении повредили лицевые нервы. И в результате – частичный паралич нижней левой части лица и невнятная речь.
Не будет Ника Вуйчича – образца жажды жизни. А у него, на минуточку, ни рук, ни ног. Зато красавица-жена, очаровательные дети, изданные книги, возможность путешествовать по всему миру и помогать другим людям.
Не будет лауреата Нобелевской премии Стивена Хокинга, который с 20 лет практически полностью парализован из-за развития неизлечимой формы атрофирующего склероза.
И конечно же никакого второго Маресьева! Летать на протезах? Вы что! Это же опасно для всех окружающих. И то, что он герой, – да с этим еще поспорить можно. И в школы его не надо было пускать на встречи с детьми. Его вид мог их травмировать!
Знаете, у Олдоса Хаксли в «Дивном новом мире» был как раз такой мир, о котором мечтают родители, ненавидящие детей, не похожих на других. Там болезни считались чем-то отвратительным и непристойным. А слово «мама» было ругательством. При виде порезанной случайно руки люди морщились, будто им показали омерзительного паука. Стакан воды? Ха! Стариков сдавали в хосписы, где они быстро угасали, отравленные наркотиком.
А пока… На популярном петербургском интернет-форуме мамочек раздел про непростых ребятишек называется «Особые дети – могут». И они действительно могут жить полноценной жизнью. И много в этой жизни добиться. Если им помогать. А если вы не готовы помочь, то хотя бы не мешайте.
